Пусть земля им будет пухом?
Наверное, нет в нашей жизни ничего, что было бы более мифологизировано, пропитано суевериями, чем смерть человека и обряд его погребения.
Православное восприятие смерти и погребения тела усопшего кардинально противоположно тому восприятию, которое бытует, к сожалению, в нашей постсоветской стране среди вчерашних атеистов, в одночасье ставших «православными», т.е. прибегающими к Церкви в экстремальных случаях рождения (крещения), болезни и смерти человека. Эти «набеги» на Церковь столь массовы, что породили свою «похоронную» традицию, которая сейчас широко распространена в народном сознании.
С православной точки зрения, смерть человека (верующего, церковного, разумеется) есть «успение», засыпание, отсюда и «усопший», уснувший. Смерть есть переход в мир иной, рождение в вечность. Наш усопший дорог нам (ведь он не исчез, не уничтожился, он уснул телом, а душой отправился в дальнюю дорогу, на встречу с Богом), ему очень нужны наши молитвы, церковные заупокойные службы, милостыни, добрые дела, творимые в его память.
Тело человека в православной традиции понимается как храм души («разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?» (1 Кор.3,16)). Благоговейное отношение к телу покойника напрямую связано с главным догматом христианства – догмата о Воскресении. Мы веруем не в то, что воскреснут наши души (мы знаем, что душа человеческая бессмертна), мы веруем, что при Втором Пришествии Спасителя наши тела воскреснут (где и в каком бы состоянии они не находились) и соединятся с нашими душами, и будем мы вновь целостными.
Поэтому и принято в Церкви тщательно подготавливать тело к погребению: обмывать, одевать в чистое, покрывать белым саваном, и хоронить в землю как в постель, где тело спит, ожидая гласа архангельской трубы. Тем самым, заботясь о достойном погребении человека, мы выражаем свою веру в воскресенье. Поэтому и священник надевает на отпевание белые ризы, показывая веру Церкви в этот догмат.
Вне Церкви отношение к смерти совершенно иное. Смерть человека есть катастрофа, стихийное бедствие. Приходилось такое слышать: «У нас дедушка умер скоропостижно, неожиданно! Ему 80 лет было…». Несмотря на обращение к Церкви за отпеванием, реально родственники умершего не верят в то, что он «усопший», «покойник» (т.е. тот, кто «в покое», «на отдыхе у Бога»). Покойник для них – это труп, мертвец. Представления о душе – самые размытые. Про душу говорят, но больше потому, что «так принято», на самом деле никто в посмертное существование души не верит.
А раз нет веры в вечность и в воскресенье, то есть панический страх перед смертью и всем, что с ней связано. Смерть для неверующих людей – это костлявая старуха с косой, пришедшая за своей добычей, и при этом не упускающая случая попугать живых своим хриплым смехом и огнём пустых глазниц. Что остаётся живым? Поскорее швырнуть ей в пасть её жертву и откупиться чем-нибудь («чем положено»), только бы не думать о её злобном оскале.
Где нет веры в Воскресшего Бога, там есть стремление вытеснить смерть (точнее, мысли о ней) на периферию сознания. Страх смерти в обществе находит своё отражение во всей культуре: в литературе, искусстве, кино и проч. Заметьте, что в обществе, где боятся смерти, очень любят юмористические передачи, комедийные, приключенческие фильмы. В литературе ценятся «жизнеутверждающие» жанры: романы о любви, о сексе, детективы. Зато вытесняются из культуры все мотивы, заставляющие задумываться о смысле жизни и смерти. Попробуйте предложить кому-нибудь почитать Достоевского – лакмусовая бумажка, по которой можно проверить, относится ли человек серьёзно к проблеме жизни и смерти, или старается спрятаться от неё («да ну вашего Достоевского, тоска смертная!»).
Когда же смерть всё-таки приходит, и в доме появляется покойник, то родственники начинают искать пути, как «правильно» проводить его в последний путь. Соседняя бабушка (которая «всё» знает и в церковь триста лет как ходит) объясняет, «как» и «в какой последовательности» надо действовать. Вот некоторые «бабушкины» советы…
«Бабушкины» и «батюшкины» советы
Конечно, всё многообразие бабушкиных советов мне невозможно знать (бабушек много и живут они долго). Приведу лишь некоторые, с которыми самому приходилось сталкиваться.
Итак, когда человек умирает, что делают в первую очередь? Правильно: завешивают зеркала. Зачем? Чтобы душа, бродящая по квартире до 40-го дня (запомните: не до третьего, а аж до сорокового! Бедные родственники, хоть с квартиры на полтора месяца съезжай…), не увидала себя в зеркале. Наверное, в обморок упадёт, или застесняется своего неприглядного вида…
Это суеверие работает стопроцентно. За четыре года священства я ещё ни в одной квартире не видел, чтобы не было выполнено это золотое правило похорон. На вопрос: «зачем и почему» – все пожимают плечами: «так вроде надо, бабушка сказала…».
Правда, есть и положительный момент в этом золотом правиле. Некоторые завешивают и телевизор и не смотрят его 40 дней! Похвальное рвение, нужно посоветовать только ещё годок не снимать занавесочку с телеящика - так, на всякий случай. Кто её, эту душу, знает, вдруг шляется поблизости – может, ведь и испугаться новостей от НТВ…
Следующее незыблемое правило: стакан с водкой (для мужчины) или с водой (для женщины) и кусок хлеба (кладут ещё конфеты, печенье). Душа, следовательно, не только гуляет по квартире, она ещё и кушать хочет. Правда, непонятно, почему так мало? Уж тогда все три блюда, да с бутылочкой… (На поминках, кстати, обязательно ставится тарелка с борщом для «нашего дорогого…»).
Один священник рассказывал такой эпизод: позвали его на поминки. Сидит он, кушает блин. Вдруг чувствует, все ему в рот смотрят… Стало ему не по себе, сидит, давится… Когда, наконец, доел, то все облегчённо вздохнули – оказывается, если батюшка доест блин до конца, то всё у покойничка будет нормально там…
Древние язычники, совершая тризны, всё-таки были последовательней наших современников: по крайней мере, они чётко знали, зачем они совершают тот или иной обряд, всё имело символический смысл. Современные «православные язычники» отличаются крайним скудоумием, когда возникает этот простой, казалось бы, вопрос: «ну зачем, граждане?!».
Важным моментом считается вопрос после выноса покойника: от чего (от двери или от окна) «замывать» полы? Не знаете? Ладно, отвечу: полы, граждане, нужно замывать от грязи!
Ну, ещё есть мелкие советы о том, что надо после покойника раздавать чашки с ложками; приносить в церковь суп-набор для него; раздавать вещи усопшего. Если покойник снится с просьбами, то надо выполнить эти просьбы буквально: просит одеть – отнести в церковь барахло какое-нибудь. Покушать просит – чая с батоном на канун принести… Но почему же никто не хочет увидеть в этих просьбах призыв помолиться, исправить свою жизнь, стать ближе к Богу, для того, чтобы молитвы за усопшего доходили поскорей? Почему все пытаются откупиться от покойника? Ответ прост: потому что нет веры в рай и ад, и нет любви к усопшему.
Да, недавно узнал, что существует ещё важнейший обряд проводов души на сороковой день. Что-то нужно прочитать, со свечкой выйти к калитке, открыть дверь, в общем, совершить таинственные действия, недвусмысленно намекающие душе, что, мол, пора и честь знать, проваливай… ( Другой вариант проводов: нужно на сороковой день в 9 часов вечера открыть окно, чтобы душа плавно выплыла в сторону кладбища…)
Самое печальное то, что суеверия эти живучи настолько, что складывается впечатление, что мало кто из священников борется с ними. Практически всегда я слышу от людей на отпевании: «батюшка, мы первый раз это слышим от вас!». Священники не проповедуют на отпевании, не объясняют людям, что это не безобидные народные традиции, а традиции, противоречащие православной вере. Но многие священники предпочитают молчать и не связываться. А некоторые (особенно «советские») попы ещё и сами способствуют распространению мракобесия, иначе не назовёшь.
Рассказ одного архиерея: «На днях получил донос: прихожане жалуются на своего настоятеля, обвиняют батюшку в самом жутком грехе, какой только может быть… Пишут, что их батюшка душу в рай не пустил. Создали комиссию, послали разбираться. Выяснилось, что на этом приходе до той поры служил священник с Западной Украины, довольно ремесленно относившийся к своему делу. При нём там сформировалась такая традиция: после отпевания покойника выносят из храма, ставят в церковном дворе, запирают ворота, ведущие с территории храма на улицу, выносят стакан с водкой, и батюшка должен эту водку выпить, а затем бросить стакан в железные ворота со словами: «Эх, понеслась душа в рай!». После этого ворота распахиваются, и гроб уносят на кладбище. А новый батюшка, молодой, после семинарии, шибко грамотный оказался – и не стал этого делать. Прихожане обиделись и написали донос…». (Диакон Андрей Кураев. Неамериканский миссионер. Саратов, Изд-во Саратовской епархии, 2006.)
Было бы смешно, если бы не было так грустно. Стоит ли удивляться, что нормальные мыслящие люди, молодёжь за версту обходят храмы, где живёт тёмный, удушливый дух «православия от бабы-яги»…
Одним из порочных советов, исходящих от попов, является настойчивый совет освятить квартиру после покойника, «почистить». Конечно, понятно желание попа заработать лишнюю сотню на людском горе… Но ведь таким образом создаётся языческое учение о том, что покойник – это скверна, гадость, после которой надо освящать жилище. Мощи святых лежат в раках в храмах и источают токи исцелений и благодати, а мощи наших православных усопших – это, почему-то, осквернение наших жилищ! Это очень важный вопрос и, думается, стоило бы применять строгие дисциплинарные меры к таким попам, распространяющим «православное» язычество.
Один «ревностный» поп (30 лет прослуживший в сане!) даже требовал у молодого настоятеля, чтобы тот «окроплял крещенской водой лавки, на которых стоял гроб с покойником, чтобы не было болезней у тех, кто потом будет садиться на эти лавки»! А потом мы ещё удивляемся, почему у нас народ такой суеверный… Каков поп - таков приход.
Откуда есть пошла… погребальная земля?
Разговор в храме: «У нас бабушка умерла. Нам сказали, что её надо земельке предать. Можно у вас земли купить?..».
Думаете – нельзя? Ещё как можно! В некоторых храмах она уже кучками лежит запасённая, ждёт своих упокойничков. Главное, денежки уплати, и тебе тут же молча выдадут «предание земле». И можешь идти с чувством выполненного долга…
Не правда ли, повсеместная ситуация? Вот только задумываются ли люди (да и сами священники, практикующие подобное): зачем нужна эта земелька?
Откуда пошёл этот «земельный» обряд? В России до 1917 г. практически на каждом кладбище был храм, совершенно обычным делом было то, что православного человека отпевали в таком храме. После отпевания священник шёл вместе со всеми к могиле, и когда гроб опускали в могилу, священник брал лопатой землю и бросал её на гроб, читая молитву: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная, и вси живущие на ней». Тем самым, это символическое действие показывало всем окружающим, что из земли мы созданы и в землю возвращаемся. То есть: задумайтесь о бренности своего бытия. Всё. Нет другого смысла, кроме символического напоминания живым о смерти.
В советское время ситуация осложнилась. С храмами, да и со всем остальным, касающимся православного погребения, стало проблематично. Возникло заочное отпевание, после которого выдавалась освящённая земля для того, чтобы верующие родственники могли сами совершить этот символический обряд, напомнив себе о ждущей всех нас участи.
Но в дальнейшем в связи с катастрофическим уменьшением и верующих, и грамотных священников, это действие превратилось в самодостаточное, оторвалось от своего назидательного, педагогического символа, и стало бессмысленным и вредным. Сама земля стала считаться главным моментом, заменяющим даже отпевание.
К примеру, в современной брошюре, изданной Сретенским монастырём, читаем:
«Над гробом возглашается «Вечная память». Священник посыпает крестообразно землю на тело умершего с произнесением слов: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная, и вси живущие на ней». Обряд предания земле может совершаться и в храме и на кладбище, если туда усопшего сопровождает священник. (с.26)
(..) В наше время часто случается, что храм находится далеко от дома усопшего, а иногда и вообще отсутствует в данной местности. В такой ситуации кому-либо из родственников почившего следует в ближайшей церкви заказать заочное отпевание, по возможности в третий день. По его окончании священник даёт родственнику венчик, лист бумаги с разрешительной молитвой и землю с панихидного стола.
(..) Но бывает и так, что усопший погребается без церковного напутствия и спустя длительное время близкие всё же решают его отпеть. Тогда после заочного отпевания земля крестообразно рассыпается на могиле, а венчик и молитва либо сжигаются и также рассыпаются, либо закапываются в могильный холм.(с.26-27)
(..) Если отпевание бывает до кремации (как и положено), то икону из гроба надо убрать, а землю рассыпать по гробу. Если отпевали заочно и урну подхоранивают в могилу, то земля крестообразно рассыпается по ней. Если же урну помещают в колумбарий, то погребальную землю можно рассыпать по любой могиле христианина, как обычно, с чтением Трисвятого. Венчик и разрешительная молитва сжигаются вместе с телом.(с.32)». («В путь всея земли». М., Сретенский м-рь, 2003).
И всё. Ни слова, объясняющего смысл этих земельных перемещений. Читая этот текст, я могу сделать только один вывод: главное – земелька и колдования со «сжиганием» и «закапыванием». Особенно дико выглядят советы рассыпать земельку на чужие могилы! Ну зачем?! Кому это надо? Усопшему? Глубоко сомнительно. Родственникам, которые будут тупо копаться в чужих могилах, рассыпая пепел и думая, что они совершают удивительно разумные действия? Или священникам, получающим доход от торговли землёй и не желающим объяснить людям, что усопшему нужны только наши молитвы и добрые дела, исправление нашей жизни, наше приближение к Богу?..
И всё же, можно спросить: а что же делать, как ломать устоявшуюся ложную традицию? Проповедью, неустанным объяснением людям (и на отпевании и вне него), что главное – это духовное (молитва, покаяние, исправление жизни), а всё материальное (земля, венчик, саван, свечи и т.п.) – вторично, имеет только символическое, педагогическое значение, и становится бессмысленным в отрыве от разумного понимания данного действия.
Где отпевать?
В православной дореволюционной России этот вопрос даже не поднимался. Любой православный христианин отпевался или в своём приходском храме, к которому он всю жизнь был приписан (поэтому-то и были полны такого глубокого смысла слова разрешительной молитвы, которые произносил духовник усопшего: «Чадо, прощаются тебе грехи твои»; и поэтому так бессмысленны они сейчас, когда священник первый раз видит человека уже умершим) или в кладбищенском храме. Отказ родственников отпеть усопшего в храме мог быть расценен как акт отречения от своей веры. Заочное отпевание было возможно только в связи со смертью человека «на стране далече» (в море, на войне).
В советское время (довоенное особенно), разумеется, основным способом отпевания верующих людей (а неверующих не отпевали) из-за гонений стало заочное отпевание, в лучшем случае – на квартире.
Но ко времени перестройки и к нашим временам ситуация серьёзно изменилась. Стали отпевать всех подряд, по «традиции» (лишь бы был номинально крещёным), а у умирающих верующих бабушек в основном оставались неверующие родственники. И вот сейчас, когда церковная жизнь стабилизируется, возникают многие сложности с отпеванием.
Умирает человек. У родственников возникает проблема выбора: как и где отпевать? Есть варианты: заочно (за земелькой сходить) – самый простой и распространённый вариант; позвать батюшку на дом – накладно, но солидно; повезти в храм – почти нереальный вариант, особенно благодаря грабительской политике погребальных контор, которые дерут огромные деньги за каждую минуту простоя.
В Церкви сейчас наблюдается попытка возрождения старых традиций отпевания только в храмах, даже жёстче: только в кладбищенских храмах. Традиция эта сама по себе, разумеется, законная. Вот только мёртвая. Такая традиция будет реально жить только в православном государстве, где подавляющее большинство граждан осознают эту традицию как свою. Мы же, получается, навязываем нашу традицию неверующим людям. Бабушка умершая – она-то верующая, и ей хотелось бы, чтобы её отпели в храме, вот только мы забываем, что цель её родственников – побыстрее и, главное, без лишних расходов избавиться от старушки. Поэтому они пойдут по пути наименьшего сопротивления: или купят земельку, или погребальная контора наведёт на них какого-нибудь «автономного» попа-расстригу, подрабатывающего на религиозной безграмотности народа. В лучшем случае, они всё же завезут старушку в кладбищенский храм, где старушки эти давно поставлены «на поток». (Отцы кладбищенские, не обижайтесь, не про всех говорю!).
Знаете, сколько длится нормальное отпевание, по полному чину? Около двух часов. Обычно же служат сокращённо – около получаса. А вы когда-нибудь видели отпевание за двенадцать минут? Я видел. Я видел, как оскорбили глубоко верующего усопшего человека (умершего через несколько часов после очередного причастия), когда поп (как его ещё иначе назовёшь?!), что-то бормоча себе под нос и буквально бегом обмахал кадилом всё, что ему казалось нужным обмахать. Это называлось отпевание «по-кладбищенски». Вот в чём главная беда отпеваний в кладбищенских храмах: полное равнодушие священника (не всех, конечно!) к очередному (двадцатому за сегодня) покойнику. Такое «отпевание» только способствует отторжению людей от Церкви.
Поэтому, в нашей сегодняшней ситуации наиболее реальным представляется отпевание на дому. С одной стороны, это уход от покупки земельки. С другой стороны, неверующие люди смогут хоть полчаса у себя дома в привычной обстановке прикоснуться к красоте православного заупокойного богослужения. И самое главное: проповедь. Именно в момент проводов усопшего люди наиболее открыты к слову священника, наиболее способны задуматься о бренности своей жизни. Нельзя лишать их этой возможности. У них ещё нет сил переступить порог храма, а священник как миссионер, на законных правах придёт в их дом и что-то скажет о спасении души.
Конечно, прекрасно, когда люди понимают необходимость отпевания в храме, но когда этого нет, то лучше пойти им навстречу (им, а не их земельным суевериям!), войти к ним в дом и показать, что священник – это не придаток ритуальных услуг (многие в этом уверены), а человек, поставленный Богом на утешение скорбящих и вразумление заблудших.
Заключение
Однажды на отпевании я долго говорил проповедь, рассказывал о важности для усопшего всего духовного (молитвы, добрых дел) и неважности всего внешнего (земельки, завешивания зеркал и проч.). Объяснил, в чём смысл «земельки». В ответ одна интеллигентного вида тётушка мне заметила:
- Это вы всё, конечно, правильно говорите, хорошо. Одно только нехорошо: зря вы земельку-то в дом занесли, не положено.
А на мой вопрос: откуда у неё такие глубокие познания в богословии, она, не смущаясь, ответила:
- Как откуда? Из церкви, разумеется, оттуда мы это слышали!
Что я мог ей ответить? Да, на нашу беду, люди приносят суеверия из наших храмов. Конечно, нечасто виноваты в распространении невежества сами священники (хотя и бывает), виноваты чаще всего бабулечки, «главные по подсвечникам» и по «правильному» благочестию. Но, а где же в это время священник, почему его нет в храме? Почему вместо дремучих язычниц в храме не дежурят молодые знающие ребята, которые в отсутствие священника могут в чёткой и доступной форме объяснить приходящим элементарные понятия православной жизни?
И, конечно, опять повторюсь: очень важна проповедь, не только с амвона, но и везде – на требах, на огласительных беседах, и просто на лавочке около храма. И очень важно, чтобы все священники так поступали, ибо только тогда есть надежда, что вера у нашего народа будет православной, а не «бабушкиной».
Автор: Священник Алексий Плужников
трактат, который они распространяют