Интересующийся

Моя милая в гробу, Я пристроился, ...

Из ЖЖ реаниматолога Сергея Сеньчукова https://father-kot.livejournal.com/71222.html Много лет назад я работал на перевозке трупов. Труповозка наша считалась патологоанатомической – судебные трупы мы перевозили только из больниц в судебный морг. Тогда это был морг Института Склифосовского, вернее, базировавшийся на его территории судебный морг № 3. Исключение составляли несколько больниц, своих моргов не имевшие и прикрепленные к моргам крупных клиник, в которых работали прикомандированные бюро СМЭ судмедэксперты; 61-я больница, все трупы из которой доставлялись в морг Первого мединститута, объединенный с Первым судебным моргом (но в 61-й и судебных трупов практически не было); и какие-то минздравовские (не городские) клиники, откуда все трупы доставляли в морг при Институте морфологии человека. На базе последнего функционировал Седьмой судебный морг, где работала веселая разбитная ночная санитарка Танька М., славившаяся своей сексуальной ненасытностью. Даже наш водитель Ваня по кличке Некефиров, пользовавшийся славой сексуального террориста и имевший по нескольку подруг в каждой смене в разных больницах и домах престарелых, не мог ее удовлетворить окончательно: его сменял какой-нибудь милиционер, фельдшер скорой (тогда скорая тоже возила трупы) или просто житель ближайшего дома. Ну и трупы детей до 14 лет, направленные на судебно-медицинское вскрытие, свозились на Хользунов переулок во 2-й судебный морг, называемый в народе моргом Второго меда (он был учебно-научной базой кафедры судебной медицины моего родного института и находился в его старом здании). Поэтому в основном мы контактировали с моргами больничными. И люди, работавшие там, часто были весьма интересными. Одним из самых колоритных санитаров в Москве был старший санитар морга Четвертой Градской больницы Михаил Гаврилович Литецкий, пришедший туда еще после Великой Отечественной войны. Когда я впервые увидел его, мне стало не по себе. Передо мной стоял не санитар – профессор, даже академик. В накрахмаленном халате и шапочке, роговых очках, галстуке, бриллиантовая галстучная заколка и бриллиантовые же запонки дополняли картину. Михаил Гаврилович давно уже не работал в зале, он имел дело с родственниками. Но иногда его все же просили заглянуть в зал. Когда врач-патологоанатом не мог поставить диагноз, Михаил Гаврилович подходил к вскрытому трупу, смотрел на органы и выдавал диагноз. Гистология потом подтверждала его вердикты. Говорят, за всю жизнь он ни разу не ошибся. Что же касается родственников, то его неприкрытое сочувствие, презентабельный вид, солидность и правильная старомосковская речь, конечно, вызывали желание отблагодарить «академика». Даже не требовалось их специально «раскручивать». Самое смешное, что по выходным дням Гаврилыч, живший наискосок от больницы в «железнодорожных» пятиэтажках, с удовольствием бухал с мужиками во дворе, сидя в майке и трениках, стучал в домино. Но в понедельник приходил как штык на работу, облачался в накрахмаленный халат и шапочку и встречал родственников покойников. Второй санитар этого морга, Леха П., веселый украинец, ничем особенным, кроме любви к домашнему самогону, не отличался. Однако и у него была своя изюминка. Он был представителем целой семьи, трудившейся в моргах Москвы. Его брат Антон и жена брата Надя подвизались в морге 23-й больницы им. Медсантруда, носящей сейчас имя великого патологоанатома И. В. Давыдовского, дочка которого преподавала мне педиатрию грудного возраста. Надя работала чаще в зале, а Антон на выдаче (кстати, так было практически во всех моргах, где были санитары-женщины: мужчинам давали больше). В морге 55-й больницы в те времена старшим санитаром был Вадим В. – лысоватый еврей лет 50, называвший себя не санитаром, а «ассистентом клинического патолога». На санитарской комнате красовалась табличка «Ассистентская», свинченная на кафедре хирургии, а в траурном зале висела стенгазета «Наши будни», любовно разрисованная Вадимом. Ездил Вадим на «Москвиче-407», уже тогда считавшимся раритетом. Через несколько лет его посадили, но не за морговские поборы, а за спекуляцию антиквариатом в особо крупных размерах. Кстати, с родственниками Вадим общался весьма корректно, по-деловому, поэтому его в поборах никто и не обвинял. Встретились деловые люди, решили проблему… В 7-й больнице санитарами работали бывшие шоферы с труповозки, поэтому и обстановка была совсем другая – пьянки-гулянки, причем даже днем. Постоянно поддатые еще молодые нагловатые мужики с «сейками» на запястьях выходили к родственникам по очереди, общались с легкой хамоватостью, но народу деваться было некуда – платили все. В Боткинской больнице с родственниками общались по другой схеме. Там работали два санитара по имени Евгений. Вернее, санитаров-то было больше, но на выдаче были только два Жени. Точнее, один из них был не Женя, а Евгений Сергеевич Ц. И только так. Собственно, назвать его Женей просто не поворачивался язык. Это был импозантный седовласый мужчина лет 45–50 в модной рубашке со спущенным немного галстуком и халате нараспашку. Напоминал он директора, причем не советского, а американского, как мы их тогда представляли. Он вел с родственниками деловые беседы, четко и убедительно объясняя им, почему и за что они должны заплатить. Однако это действовало не на всех. Тогда он уходил, и из-за двери выскакивал Женька, цыганистого вида мужик в санитарском халате на голое тело, в чепчике набекрень и с цигаркой за ухом. Говорил он быстро на языке дворовой шпаны. Многие видели в нем «социально близкого», поэтому вступали в контакт именно с ним, думая, что простой мужик будет попроще, нежели американизированный менеджер. На деле это было, конечно, не так – они работали в паре. Еще интересным моргом был Склиф. Однако там интересна была как раз ночная жизнь. Дневные санитары, Борис (вроде как бывший студент биофака МГУ, отсидевший за фарцу) и Вова по кличке Клячкин (фамилия была совсем другая) любили выпить, но держались в рамках. У них, правда, была фирменная дурацкая манера пугать новых труповозов, втолкнув их в камеру с лежавшими там годами судебными трупами, разрешения на захоронение которых следствие не давало, погасить свет и ждать, пока человек не начнет слезно проситься наружу. Такая своеобразная инициация. Я, кстати, проситься не стал, решив, что оставлять меня на веки вечные в их планы не входит, да и водитель без меня не уедет. Так и оказалось, естественно, но около часа я там просидел. Довольно противно. Тетки, работавшие в секционном зале, были обыкновенными. Выделялась там только Лида, по каким-то своим неведомым причинам предпочитавшая пилить черепа не электрической фрезой, а ручной ножовкой. Ну и, конечно, старшая сестра Елена Ивановна, древняя старушка, про которую говорили, что она здесь работала еще с дореволюционных времен. Теоретически это могло быть, хотя вряд ли было правдой. Хотя, с другой стороны, работал же я в 56-й поликлинике с 93-летней доктором, закончившей Высшие женские курсы задолго до революции. А вот ночью там начиналось веселье. Причем сами ночные санитары – и Юра Ш., бальзамировавший Высоцкого, и дядя Федя Ж., с племянницей которого у меня был неслучившийся роман, и Павел Васильевич Б. (как и дядя Федя, бывший водитель труповозки) – были пожилые тихие люди, даже не сказать, что особые пьяницы. Но деньги они зарабатывали особым образом. В те времена среди московской золотой молодежи появилась мода совокупляться в гробу. Вот веселые дедушки и шли навстречу подрастающему поколению, пуская их для сексуальных утех за 25 рублей с пары. А 25 рублей в те времена были большими деньгами, поэтому старичкам хватало и на коньячок, и на балычок, и на многое другое. Были и другие люди, работавшие в моргах, и тоже по-своему интересные. Собственно, сама эта сфера, которую мы сейчас называем «ритуалкой», в позднесоветские годы была очень своеобразной. Она находилась на стыке между нормальным и криминальным миром, но обычно не скатывалась в откровенный криминал. Может, кто-то помнит повесть Сергея Каледина «Смиренное кладбище» – там правдиво показан быт уже последнего этапа. Но я вспомнил это не только ради бытописательства. Труповозка научила меня общаться с людьми. Не только из финансовых соображений, но и в первую очередь для обеспечения адекватного контакта. Потом мне это не раз пригодилось и при сборе анамнеза, и для решения разных конфликтов, и для многого другого.

Реаниматолог Сергей Сеньчуков в своей книге описывает, что в конце 80-х у золотой молодежи Москвы появилась мода совокупляться в гробу. И по ночам санитары пускали их в морги для любовных утех за 25 рублей с пары. Кто-нибудь может объяснить феномен такого явления?

Город великих поэтов Петербург всегда рождал сотни молодых людей, мечтавших "глаголом жечь". Великими становились единицы, остальные либо бросали гиблое дело рифмоплетства, либо пристраивали свой "талант" как могли. На каждом городском кладбище сотню лет назад, как и сейчас, работали конторы, делавшие свой "гешефт" на торговле венками, крестами, монументами и прочей скорбной атрибутикой. Возле каждой "фирмы" вертелись так называемые "кладбищенские поэты", предлагавшие "оснастить" могилу чем-нибудь поэтическим. К примеру, выходит из лавки скорбящая купеческая вдова, только что заказавшая памятник покойному супругу, и тут же перед ней появляется человек неопределенного возраста с одутловатым лицом и недельной щетиной. Выразив все свои чувства по поводу великого горя, "поэт" переходил к делу: - Монументик заказывали? Так-с, хорошо бы украсить его поэтическими строками, так сказать облегчить могильный сон мертвеца изваянием сердечной скорби со звучной рихмой. На прерываемый всхлипами ответ, что, дескать, неплохо, да только кто же это сделает, стихосложитель заверял, что это его непосредственная специальность. Вот-де намедни выполнил заказ купчихи Артамоновой: Покойник дорогой! Я день и ночь в слезах, Готова, как и ты, вся обратиться в прах. И слезы, мертвый муж, лью чище перламутра. Так, незабвенный, спи до радостного утра. Последним и решающим аргументом в пользу поэтического "украшения" было обращение к великим именам. Мол, посмотрите, и у Пушкина, и у Глинки, и у многих других на могильном камне высечены нетленные стихи. Так чем же ваш покойный супруг, человек, конечно, исключительных достоинств, хуже. Завороженная перспективой причислить своего сердечного друга к великим и сделать не хуже, чем у других, вдова без сожаления расставалась с двумя рублями и получала листок с подходящей эпитафией. "Кладбищенские поэты" по большей части были теми, кто в молодости зачитывался творениями великих мастеров и мечтал о той же сладкой доле. Потому людьми они были начитанными и, за неимением под рукой свежего четверостишия, могли поделиться с клиентом и чужим. Так что не стоит удивляться, если на старой могиле какого-нибудь купца Епифанова вы прочтете: "Нет, весь я не умру…" Неизвестные байки старого Петербурга Юлия Дягилева

Что представляет собой загробный мир в исламе? Как выглядят его обитатели? Какие наказания и поощрения ожидают мусульман после смерти, и как влияет на это земная жизнь? Александра Поздеева, магистрантка Института Философии СПбГУ, расскажет, что ждёт последователей ислама после смерти. Почему жизнь кошек и собак люди, как правило, ценят больше, чем жизнь куриц и поросят? Почему смерть одного животного вызывает в нас больше эмпатии, чем смерть тысячи? Есть ли виды животных, жизнь которых имеет негативную ценность? Алексей Иванов расскажет, почему сейчас «все животные равны, но некоторые — до сих пор равнее других». Может ли человечество умереть? Cравнима ли смерть отдельного человека с космическими катаклизмами? Какие есть негативные сценарии глобальных изменений на нашей планете, в солнечной системе, галактике и Вселенной? Вместе с Николаем Веприковым будем разбираться, насколько вероятно исчезновение цивилизации и разумной жизни, и сможем ли мы повлиять на естественный ход событий. Эмуляция мозга или загрузка сознания в компьютер — это фантазии трансгуманистов или неизбежное будущее вида? Какие научные разработки и стартапы двигают прогресс в сторону общества «цифрового бессмертия»? Что об этой концепции думают нейробиологи, и какие мифы популярны среди широкой публики? Исследователь организации Carboncopies Илья Сапраниди поразмышляет о необходимости технологий долгожительства и киборгизации человека, расскажет о текущем прогрессе и ключевых трудностях науки в этих сферах и сравнит эмуляцию мозга с другими футуристичными методами борьбы с конечностью и хрупкостью жизни. Почему люди решаются на суицид? Какие предубеждения существуют по поводу людей, совершающих самоубийство? Кто является группой риска? Чем можно помочь человеку, находящемуся в отчаянии? Светлана Дашковская, кризисный психолог, расскажет, почему ложные представления о самоубийстве могут помешать предотвратить трагедию, и как можно изменить ситуацию. Регистрация: vk.cc/9bmBOS

Обсудить смерть за чашкой чая ● 3, 21 и 25 мая 19:30…21:30 ● Death Café — социальная франшиза, основанная Джоном Андервудом и Сью Барски Рейд на основе идей Бернарда Кретаза. Её идея — через разговоры за чашкой чая «повысить осведомленность о смерти, чтобы помочь людям почувствовать вкус жизни». На встречах нет роли «эксперта». Все мы смертные и одинаково много — или мало — знаем про смерть. До 15 человек разговаривают, а модератор следит за тем, чтобы пространство было безопасным, все, кто хотят, могли высказаться и всем хватило печенья. Это не терапевтическая группа, а возможность поделиться своими мыслями и переживаниями и услышать других. Свободная цена. В мае встречаемся три раза. Будем в хостеле «Библиотека», в «Штаб-квартире» и в «Легко-Легко». 3 мая — модерирует Лиза, регистрация: trava.timepad.ru/event/967018 21 мая — Вика: trava.timepad.ru/event/967017 25 — Ваня: trava.timepad.ru/event/967011

Обсудить смерть за чашкой чая ● 16, 18 и 29 апреля 19:30…21:30 ● Death Café — социальная франшиза, основанная Джоном Андервудом и Сью Барски Рейд на основе идей Бернарда Кретаза. Её идея — через разговоры за чашкой чая «повысить осведомленность о смерти, чтобы помочь людям почувствовать вкус жизни». На встречах нет роли «эксперта». Все мы смертные и одинаково много — или мало — знаем про смерть. До 15 человек разговаривают, а модератор следит за тем, чтобы пространство было безопасным, все, кто хотят, могли высказаться и всем хватило печенья. Это не терапевтическая группа, а возможность поделиться своими мыслями и переживаниями и услышать других. Свободная цена. В апреле встречаемся три раза. Будем в «Легко-Легко», в «Простых вещах» и в Открытом пространстве. 16 апреля — модерирует Лиза, регистрация: trava.timepad.ru/event/942659 18 апреля — Вика: trava.timepad.ru/event/942654 29 — Ваня: trava.timepad.ru/event/942643

Т.е. он может быть и фалашем - эфиопским евреем.

Приглашаем обсудить смерть за чашкой чая. Death Café — социальная франшиза, основанная Джоном Андервудом и Сью Барски Рейд на основе идей Бернарда Кретаза. Её идея — через разговоры за чашкой чая «повысить осведомленность о смерти, чтобы помочь людям почувствовать вкус жизни». На встречах нет роли «эксперта». Все мы смертные и одинаково много (или мало) знаем про смерть. До 15 человек разговаривают, а модератор следит за тем, чтобы пространство было безопасным, все, кто хотят, могли высказаться и всем хватило печенья. Это не терапевтическая группа, а возможность поделиться своими мыслями и переживаниями и услышать других. В марте мы встречаемся три раза: 7 марта , 15 марта и 21 марта .

Что в России с законодательством по эвтаназии? В Швейцарии разрешена, и они неплохие бабки делают на эвтаназийном туризме в одну сторону. Ибо эта услуга без похорон стоит 500000рублей на наши деньги.

Просто до слез. А живу я как раз на той самой Ваське. Так вот теперь ночью на метро в праздничные дни попасть на остров можно. +кольцевая дорога теперь есть.

Точнее, что с тобою сделают? Что делать, если случится помереть, а денег и чемодана с нужными для отправления в последний рейс человек так и не приготовил? Кпримеру, нет у человека денег, и нет родных, готовых отстегнуть их за похороны. Что тогда?

Разговоры о смерти за чашкой чая. СПБ 18 января c 19:30 до 21:30 https://trava.timepad.ru/event/882460/ Разговоры о смерти за чашкой чая. СПБ 24 января c 19:30 до 21:30 https://trava.timepad.ru/event/882456/ Разговоры о смерти за чашкой чая. СПБ 29 января c 19:30 до 21:30 https://trava.timepad.ru/event/882453/

Как к этому относится? https://vk.com/party_of_the_dead Я в шоке.